Победа в Турции позволила Льюису Хэмилтону досрочно завоевать седьмой чемпионский титул. После гонки в FIA организовали традиционную пресс-конференцию для чемпиона мира…
Вопрос: Невероятный сезон, невероятный день! Что вы сейчас чувствуете?
Льюис Хэмилтон: Отец всегда говорил, что свои аргументы я должен представлять на трассе. Надеюсь, это выступление показало, на что я способен, чего мы можем добиться вместе. Это важно для детей, которые на нас смотрят. Я с пяти лет мечтал оказаться в Формуле 1, и это очень важно – стремиться к своей мечте, стремиться к чему-то большему – и не важно, сколько тебе лет.
Понадобилось много лет, чтобы пробиться в Формулу 1, я очень благодарен всем, кто мне помогал, моей команде, которая всегда верила в меня, Рону Деннису, который взял меня к себе, когда я был ребёнком, компании Mercedes, которая поддерживает меня с 13 лет и до этого дня. Я очень благодарен своей семье. Надеюсь, они сейчас празднуют.
Вопрос: Вы можете назвать эту победу одной из лучших в карьере?
Льюис Хэмилтон: Сравнивать сложно, ведь я давно выступаю. Каждая гонка уникальна по своему. Их невозможно сравнивать. В каждой из них мы проживаем какую-то часть своей жизни.
Условия на трассе сегодня действительно были очень сложными. Этот новый асфальт, с которым не могут справиться профессионалы, лучшие гонщики в мире. Вы видели, как машины вылетали, как ситуация выходила из под контроля – так скользко там было сегодня. И мне тоже пришлось непросто.
Вы знаете, что под дождём я обычно выступаю неплохо, но это был не дождь – мы словно гонялись по льду. Не помню, чтобы прежде я участвовал в ледовых гонках. Есть ощущение, что сегодня я поднялся на новый уровень. Я знаю, что сегодня никто не ждал моей победы. Да и сам я этого не ждал. Просто надеялся, что смогу ехать вперёд.
Я хорошо стартовал, но потерял позиции на первом круге с новыми шинами. Я чувствую, что чем больше я гоняюсь, тем лучше становлюсь. Я лучше понимаю себя, лучше чувствую машину – я знаю, что делать. По ходу гонки я постоянно подстраиваю свой пилотаж, чтобы максимально быстро проезжать каждый из поворотов. Этот алгоритм никогда не останавливается. Каждый следующий круг – это новый вызов. Думаю, сегодня это помогло, особенно во второй половине гонки.
Вопросы по видеосвязи
Вопрос: (Ребекка Клэнси) Вы упомянули свою семью, у вас уже был шанс с ними поговорить?
Льюис Хэмилтон: К сожалению, нет. Я только что получил свой телефон, там множество сообщений, которые я пока не открывал.
Семья поддерживала меня перед гонкой, я видел сообщение от мамы, но не успел его открыть, поскольку спешил к машине. Но я чувствую эту поддержку. Надеюсь, сейчас они чувствуют удовлетворение. Родителям пришлось многим пожертвовать ради меня, ради того, чтобы я был здесь, и я никогда не принимаю это как должное.
То, с чем мы сталкиваемся, трудности, которые мы переживаем, наши мечты и препятствия, встающие на нашем пути, люди, которые говорили, что мы никогда этого не добьёмся. Думаю, сегодня мы заставили их себя уважать.
Ещё многое предстоит сделать. Очевидно, что этот чемпионат мира – смысл моей жизни, но есть гораздо большая победа, к которой мы вместе стремимся – стремление к равенству, к равным возможностям для всех детей, чтобы мы смогли создать лучшее будущее. И сделать это можно только вместе.
Вопрос: (Скотт Митчелл) Сегодня вы подтвердили титул впечатляющей победой, одной из лучших в вашей карьере, одной из лучших ваших побед с Mercedes. В какой момент вы поняли, что сможете выиграть? Насколько приятно побеждать с таким преимуществом?
Льюис Хэмилтон: Вы говорите, что я выиграл титул, но я пока с этим не свыкся.
В гонке я хорошо стартовал, потом потерял позицию, объезжая столбик, чтобы избежать штрафа – и боролся изо всех сил с теми, кто ехал впереди. Макс отлично чувствует себя на мокрой трассе, но он допустил разворот и был вынужден провести пит-стоп. Я ехал за Себастьяном и на мгновенье подумал, что смогу просто проехать мимо, но получилась напряженная борьба.
У Себастьяна этот сезон – самый сложный в карьере. Я подумал про себя: «Как здорово он едет, но он мне мешает, а эти парни впереди отрываются». Потом он стал отрываться от меня, и в этот момент я почувствовал, что победа ускользает.
Я посмотрел на панель, увидел, что мы в районе 30-го круга. Я сказал себе, что до финиша ещё очень далеко, что всякое может случиться – нужно продолжать атаковать. Я нашёл несколько решений, позволивших улучшить управляемость машины, прибавил в скорости, начал догонять Себастьяна, потом он отправился в боксы, а я сказал себе, что я в боксы сегодня точно больше не поеду.
Шины ещё работали, трасса подсыхала. Я чувствовал, что она не высохнет полностью, знал, что смогу использовать свой прошлый опыт и проехать эти круги. Увидев впереди машину Racing Point, я сказал себе: «Игра начинается – держи себя в руках и не допускай ошибок!»
Вопрос: (Эндрю Бенсон) В этом году вы сделали много мощных заявлений против расизма и стали самым успешным гонщиком, возможно, самым сильным из всех. Как вы считаете, что ещё больше усиливает ваш посыл миру?
Льюис Хэмилтон: Ни для кого не секрет, что я – единственный чернокожий гонщик в нашем спорте. На самом деле, я представитель двух рас одновременно, но сейчас дело не в этом.
Когда я был моложе, в нашем спорте не было никого, кто был бы похож на меня. Наблюдая за гонками, было легко решить, что здесь нет чернокожих, что им не попасть в Формулу 1. Думаю, посыл миру состоит как раз в том, что это не так. Дети, которые смотрели или ещё посмотрят эту гонку, должны понимать – не имеет значения, откуда ты родом. Каким бы ни было ваше прошлое, важно мечтать о будущем.
Если в каких-то местах, в каких-то сферах деятельности вы не видите людей такого же происхождения или этнической принадлежности, как вы – или той же религии, создайте свой путь. Это то, что мы сделали, что я смог сделать, хотя это было непросто. Но я надеюсь, что мой посыл понятен. Это посыл тем, кто сейчас ещё молод – нужно мечтать и никогда не сдаваться.
Вопрос: (Бен Хант) Льюис, примите поздравления! У меня пара вопросов. После финиша вами овладели эмоции, что вы чувствовали в тот момент, о чем думали? И второй вопрос: этот сезон выдался очень непростым для всех…
Льюис Хэмилтон: Не задавайте все вопросы сразу, сейчас я и один с трудом могу понять! Я крайне редко теряю контроль над эмоциями, но на последних кругах мы с командой много спорили, стоит ли проводить пит-стоп, и я повторял себе: «Держись, Льюис, ты справишься!» Я чувствовал, что осталось совсем немного, и если я финиширую на первом месте, то совершенно точно выиграю титул. В голове постоянно возникали воспоминания, как бы я ни пытался им помешать. Мне вспоминались разные моменты – начиная с пятилетнего возраста, когда я выиграл британский чемпионат по картингу, мы с отцом возвращались домой, пели «We are the champions» и вместе мечтали о Формуле 1. Когда сегодня я пересек линию финиша, я не смог сдержать слёз и рыдал на протяжении всего круга, а по возвращении на пит-лейн не сразу покинул кокпит, поскольку не мог поверить, что всё-таки выиграл титул.
С самого начала карьеры мне хватало сил, чтобы справляться с прессингом и трудностями, но я не смог бы добиться успеха без своего отца. В дни, когда я сомневался в себе, когда мне казалось, что я сработал недостаточно хорошо, он всегда меня поддерживал. Я думал о нем, о своей маме, о мачехе Линде, о брате и всех, кто был со мной и в трудные времена, и в моменты радости. Мне не хотелось поднимать визор шлема, чтобы люди увидели слёзы в моих глазах – я всегда говорил, что никто не увидит меня плачущим. Когда я видел, как плачут другие гонщики, я думал: «Со мной такого не будет», – но сегодня эмоции просто захлестнули.
Вопрос: (Бен Хант) Льюис, вы говорили, что хотели бы остаться в команде. Очевидно, пришло время вернуться к переговорам и подписать очередной контракт, не так ли?
Льюис Хэмилтон: Да, с этим вопросом нужно разобраться, но по ходу сезона я думал прежде всего о том, что нужно выполнить свою работу – контракт на этот год у меня есть, зачем торопиться и создавать лишний прессинг. Всему своё время, процесс обсуждения должен протекать органично, без спешки и какого-то принуждения.
Можно сказать, я решил сделать ставку на самого себя. Временами каждый из нас думает: «Что если я начну допускать ошибки, потеряю в скорости и не смогу выступать на том же уровне, как раньше? Насколько упадёт моя рыночная стоимость, не рухнет ли репутация?» Конечно, всегда можно быстро поставить подпись и гарантировать доход, но я решил, что сперва выполню работу.
Никто не знает меня лучше, чем я сам. И я лучше, чем когда-либо, понимаю, что нужно для завоевания титула. Потому мне хотелось отложить все вопросы о контракте до того момента, когда дело будет сделано. Теперь прессинг ниже, возможно, мы всё обсудим в ближайшие несколько недель, но впереди еще три гонки, которые я хочу выиграть. Работа над контрактом продолжается, мы обязательно её завершим.
Вопрос: (Фил Данкан) Льюис, примите поздравления с фантастическим достижением! В Великобритании всё больше людей считает, что вы достойны рыцарского титула за результаты на трассе и деятельность вне её. Рыцарского титула уже удостоены теннисист Энди Маррей, легкоатлет Мо Фара, велогонщик Брэдли Уиггинс. Если вас произведут в рыцари, что это будет значить для вас? И еще: вы говорили, что продолжаете прогрессировать – вправе ли мы ожидать, что Льюис Хэмилтон будет выступать в Формуле 1 и после того, как ему исполнится сорок лет?
Льюис Хэмилтон: Вряд ли я буду выступать после сорока лет, но пока мне только тридцать пять, я молод и полон сил!
Каждый год меня спрашивают о рыцарском титуле, но мне нечего сказать сверх того, что я говорил раньше. Когда я думаю об этом почетном звании, я вспоминаю своего дедушку, который прошёл войну, вспоминаю капитана Сэра Тома Мура, который был произведён в рыцари в возрасте ста лет. Я думаю о докторах и медсестрах, которые в нынешние непростые времена спасают человеческие жизни – они те самые невоспетые герои. Себя я невоспетым героем не считаю, ведь я никого не спас. Быть рыцарем – невероятная честь, которой удостаиваются немногие избранные.
Я испытываю чувство гордости, когда на подиуме слышу британский гимн. Это особенный момент, когда стоишь на верхней ступеньке, а над головой поднимается флаг родной страны. Пожалуй, это всё, что я могу сказать. О рыцарском титуле я не думаю, в Формуле 1 есть много задач, которые требуют моего внимания. В этом году мы осознали многие важные моменты, люди начали понимать, что несут ответственность за нынешнее положение дел, но в этой ответственности нет ничего плохого или пугающего – просто нужно работать над изменением ситуации к лучшему, не быть упрямыми, открыто смотреть на вещи и учиться понимать друг друга, чтобы у всех были равные права и возможности. Я не намерен прекращать бороться за равноправие и притом рассчитываю еще какое-то время выступать в гонках.
Вопрос: (Кристиан Менат): Мои поздравления, Льюис – потрясающее достижение. Я продолжу поднятую Скоттом тему о том, как вы добились такого результата – вы выиграли гонку, которую, как сказал Себастьян, «не должны были выиграть». Вы самый успешный гонщик в истории Формулы 1, но вас всё равно окружает много скептиков, считающих, что вы побеждаете благодаря тому, что у вас лучшая машина. Сегодня вы доказали, что это не так. Для вас это важно?
Льюис Хэмилтон: Да. Я хочу, чтобы таких уик-эндов было больше – больше гонок в столь сложных условиях, как сегодня. Чем больше таких возможностей, тем больше я смогу показать, на что способен. И надеюсь, сегодня вы это увидели… Я думаю, что заслужил уважение к себе. И что мои коллеги меня уважают. Они видят и знают, насколько было сложно сегодня, и что дело не в машине. Но я не смог бы этого добиться без поддержки удивительной группы людей – и рядом со мной есть ещё один великолепный гонщик, который не смог добиться такого же результата, хотя у него такая же машина.
Я замечаю любопытные комментарии, особенно от бывших гонщиков. Я обещаю вам и надеюсь, что сдержу слово – завершив карьеру через 10 или 20 лет и вспоминая прошлое, я буду поддерживать и воодушевлять следующее поколение молодых гонщиков, неважно, будь то Ландо, Джордж или Макс. Я знаю, насколько сложно выполнять эту работу, и как устроен этот мир. Конечно, нужна хорошая команда и быстрая машина. Без этого ни одному гонщику никогда не удавалось завоевать титул. Это касается всех чемпионатов, начиная с картинга.
Я помню свой первый чемпионат по картингу. Я гонялся, а у того парня, который выигрывал, были настоящие двигатели компании Rocket, и настраивал их отец Дженсона Баттона. Они были гораздо мощнее дешёвого двигателя на моём карте, который, пять раз менял владельца – с ним у меня не было шансов поддерживать темп тех парней. Я помню, что в какой-то уик-энд он переходил в следующий класс… Это было в Кимболтоне в 1992-м или 1993-м году – и продавал эти двигатели. Я помню, что отцу пришлось перезаложить дом, чтобы купить этот двигатель за 2000 фунтов. В тот день мы с тем парнем, который всё выигрывал, сделали вот что – мы поставили на мой карт его второй двигатель – тот, что я собирался купить – и я стабильно опережал его на трассе.
Итак, нужна правильная техника, и в нашем спорте это всегда будет актуально. Но не менее важно то, как с ней работаешь. И я надеюсь, что сегодня вы в этом убедились.
Вопрос: (Алекс Калинаускас): Льюис, поздравляю с завоеванием титула. Я хочу вернуться к тому, что вы уже говорили – когда вы нашли то, что вам помогло улучшить управляемость машины на промежуточной резине. Уверен, что это может быть большим секретом, но не могли бы вы немного объяснить, что имели в виду? И второй вопрос: вы говорили о выводах, которые сделали, проиграв титул на пит-лейн в 2007 году в похожих условиях. Как вам помогают уроки прошлого?
Льюис Хэмилтон: С возрастом я понимаю, что в большинстве случаев интуиция меня не подводит. И в большинстве случаев первая мысль оказывается правильной, верным выбором. Таким образом я учусь не сомневаться в себе. И сегодня вы это видели, а в 2007-м я был дебютантом. У меня была скорость, но не хватало опыта, чтобы вести за собой команду, говорить ей, что необходимо. Если бы я тогда знал то, что знаю сейчас, то сказал бы: «Парни, я должен заехать на пит-стоп, я сворачиваю в боксы». Тогда я не знал, что могу сказать это команде. Я ещё учился, что могу, а что не могу делать.
Несмотря на все успехи, время от времени всё равно появляются сомнения. Хотя это не так заметно в том Льюисе, которого вы видите сейчас.
Как вы видели, я почти не сомневался, что смогу доехать до финиша. Кругов за 18 до финиша я подумал: «Попробую доехать на этих шинах до конца гонки». Начались вибрации, поэтому я постоянно следил за резиной и надеялся… Я боялся, что шины станут лысыми, как это произошло в 2007-м, но как и в 2007-м я не видел в зеркалах беговую дорожку и не понимал, достигла ли резина этой стадии или ещё нет. Именно поэтому я спрашивал команду, и мне надо было беречь резину в скоростных поворотах.
Я пытался сохранить её в рабочем диапазоне, и главным было сохранить её температуру. Это связано с балансом тормозов, с манерой работы с шинами на выходе из поворотов, с траекториями, по которым надо объезжать многочисленные лужи, ведь заехав в лужу, машина вылетает с трассы. Сегодня было важно постоянно быть начеку. Как я сказал, я учился по ходу, бережно работал с резиной, проезжал быстрее и быстрее, и чувствовал всё большую уверенность.
Источник: f1news.ru
